24 февраля научило и продолжает учить тому, чего я никогда не хотела получить таким вот способом.
Вновь растерянность, бессилие, ощущение себя очень маленькой в этом большом мире через какое-то время сменяется на сильный фокус внутрь себя. Что я могу сделать, чтобы сейчас, вот здесь, немного облегчить свою боль, эту противную тошноту, застрявшую в горле?
Тело само подсказывает, и я пошла мыть, убираться, вымыла себя и красиво уложила волосы. Приготовила еду. Сейчас отправлюсь на долгую прогулку с собаками, если позволит погода. Пусть тело выблевывает всю эту гадость.
Действуя так, слушая себя, удерживаюсь от того, чтобы не провалиться в панику. Решения, принятые в разобранном состоянии никогда не бывают верными.
Время ужасных потерь: прежних опор, друзей, мироощущения, физических смертей людей, — это тяжелый груз. То время, когда отгоревать и отплакать их нет пока никакого шанса. Смешивается все — шок, злость, бесконечные вопросы себе за что и почему это все происходит нахрен, и много бессильного депрессивного переживания. Отравляющий коктейль.
И что самое тяжелое — пока никакой надежды на завершение процесса горевания.
За эти 7 месяцев глубоко во мне поселилась огромная печаль. Она плачет и слезы этой печали помогают видеть мне мир четче, яснее, показывают мне, где разит фальшью, притворством, предательством.
Не так я бы хотела этому научиться, не так.
Я достаточно устойчива несмотря на весь ужас творящегося. Оберегаю и помогаю себе, нахожусь в контакте с теми, кто чувствует и мыслит также. Одной в этом быть — погубить себя.
А еще делаю то, что могу и умею делать, например, поддерживать других людей в моментах проживания потерь. Я рядом, когда тяжело. Это дает смысл моей жизни.
Обнимаю.